Автобиография

В этой автобиографии, написанной в 1932 году, хранящейся в ЦГАЛИ СССР (ф. 1624, on. 1, ед. хр. 42), в фонде коллекции автобиографий и анкет, и подготовленной для печати в альманахе «Прометей», известный советский поэт Михаил Голодный описывает жизнь комсомолии начала 20-х годов и рассказывает о том, как он вступал в литературу.

Публикация и комментарий А. Важенковой.

Я родился в 1903 году в городе Бахмуте (Артемовск). После разгрома первой революции семья, кочуя в поисках заработков, осела в городе Екатеринославе (Днепропетровске). Отец работал на пушной фабрике, агентом-сборщиком компании «Зингер», чернорабочим на мельнице. Сейчас он работает на фабрике «Строймат», где, несмотря на свой преклонный возраст, числится ударником.

Мать моя занималась молитвами, проклятьями и поденной работой на дому у имущих.

В начале империалистической войны, не окончив городского училища, ушел на фабрику. Работал штамповщиком, работал подмастерьем, упаковщиком на мануфактурном складе Барага.

За небольшим перерывом детство провел на улицах Екатеринослава, у берегов Днепра, среди детей ремесленников и рабочей бедноты. Трещал бумажный змей над головой, проходили облака, голубело небо. Спасаясь от жары и насекомых, спали на крышах. Захватив краюху хлеба, отправлялись на поиски неоткрытых кладов в курганах в степи. Делали набеги на огороды, сады, бахчи. В зимние вечера дрались с реалистами и гимназистами, не зная пощады, не признавая пленных. Все это прошло как молния – быстро, ярко, неслышно…

Февральские дни. Узнав об отречении Николая Второго, хозяин набавил мне два рубля в месяц, а кадет Жоржик, сын офицера, хотел пожать мне руку, говоря: «Теперь все равны». Декабрь. Город живет той напряженной жизнью, которая понятна только людям гражданской войны, людям подполья на юге. Пустые улицы, заколоченные магазины, неизвестность. Моя тринадцатилетняя (с половиной) голова отказывается понимать начало мировых событий. Тревожные гудки заводов, первые выстрелы на Екатерининском проспекте. Завязывается бой между нашими и гайдамаками. Будущие организаторы комсомола участвуют в защите Совета. Утро переворота. Митинги. Красноармейцы. Брожу по улицам от переулка к переулку, прислушиваясь, разглядывая незнакомых и знакомых. Узнаю о существовании кружков молодежи, но где они находятся, что собой представляют, чего хотят – не знаю. Так проходит месяц, два, три…

В апрельское утро восемнадцатого года увидел впервые каски немецких оккупантов. Командный состав – офицеры и унтеры, чисто выбритые, сытые и довольные, вежливо объяснялись с местной интеллигенцией, звеня шпорами, кокетничая выговором. У почтамта, однако, были выставлены пулеметы, маршировали солдаты, проходили бронемашины. В полдень перевозили на грузовиках, на подводах расстрелянных, повешенных, зарубленных. Руки, ноги, головы, солнце, зелень на бульварах, ненависть, томление, боль в сердце. Немецкий оркестр в саду; в ресторане «Звезда» толпы нарядных женщин; за столиками офицеры, тянущие из бокалов через соломинку темную, неизвестную мне, наверно, сладкую жидкость. Поглядывая издалека, прислушиваясь к музыке, я вдруг понял, что значит чужой праздник.

Центральная рада и гетман Скоропадский. На улицах – вартовые. Однажды вечером ко мне явился с таинственным видом сын рабочего Брянского завода Саша Беликов. Он спросил меня, знаю ли я о существовании рабочих кружков молодежи, помогающих работе Коммунистической партий. Он нашептал мне в ухо полный курс стратегии и тактики. Назавтра я отправился на курсы рабочей молодежи, где узнал, что Саша Беликов – не Саша Беликов. И мне сообщили его длинную причудливую подпольную кличку. Через неделю мне было поручено распространить подпольную газету (если не ошибаюсь, «Молот»), что было проделано мною в моем районе с большим сердцебиением и с большой охотой. Конец восемнадцатого и весь девятнадцатый – как в калейдоскопе: Махно, Деникин, Шкуро, опять Махно, Петлюра, опять Деникин, Григорьев на Кайдаках, Слащев, повешенные, кричащие улицы. К этому времени «спустился» в нижний район города. Узнал, наконец, о других кружках: «Труд и свет», «Маяк», клуб «Третий Интернационал». Городской район – на Казачьей улице. Первый журнал «Юный пролетарий» ¹. Среди редакционных работников нашел М. Светлова. Первое мое стихотворение напечатано в «Юном пролетарии». Работал в газете «Грядущая смена». Запомнился смутно эпизод. Передовые отряды Махно бродят по улицам.

1. Первое стихотворение М. Голодного было напечатано в журнале «Юный пролетарий» в 1920 году.[↩]