АПХАМ и прочее

Фленн О’Брайен (он же О’Нолан, он же Майлз на Гопалин) у нас не известен.

С самого начала своей литературной деятельности (конец 20-х годов) О’Брайен писал на двух языках – английском и ирландском, причем считается, что ирландским «пером» он владел ничуть не хуже английского, – в Ирландии это до сих пор большая редкость. Еще в бытность свою студентом дублинского Юниверсити колледж он взялся выпускать весьма игривый журнал «Белиберда», который никогда не увидел бы света, не выходи он на древнеирландском языке – непреодолимом препятствии даже для ирландской католической цензуры. Вскоре его имя начинает появляться и в периодической печати, – О’Брайен становится признанным мастером юмористического очерка, фельетона, пародии.

Пародийность – отличительное свойство романов О’Брайена.

В лучшем из них – «Две Птицы-На-Плаву» – он настолько искусно пародирует ассоциативную технику модернистского романа, что без промедления провозглашается его мэтром. Кого только не встретишь на страницах романа О’Брайена: здесь и мифические герои древней Ирландии, и герои мелодрамы прошлого века, даже феи и гномы – излюбленные персонажи кельтского Возрождения. Его роман-в-романе с привычными сюжетными линиями и героями на все вкусы – искусный обман доверчивого всеядного читателя – заклятого врага сатирика. «Мало-мальски сносный роман, – писал О’Брайен, – должен быть самоочевидным литературным подлогом, на котором читатель сможет проверить степень своей доверчивости».

Начиная с 1939 года и до самой смерти, Фленн О’Брайен ведет страницу юмора в дублинской газете «Айриш таймс». Подписывается он неизменно «Майлз на Гопалин» – именем; комического героя одной из мелодрам Диона Бусико, англо-ирландского актера и драматурга XIX века. Майлз на Гопалин – это собирательный образ нелепого и придурковатого ирландца, созданный Бусико. На страницах «Айриш таймс», популярность которой с появлением в ней сатирика выросла необычайно, Майлз на Гопалин воочию доказал ирландскому, да и английскому читателю, на что способен «простофиля-ирландец». Нелепыми, как выяснялось, были вовсе не ирландцы, а общественные нравы провинциальной и косной Ирландии, ничуть не изменившейся после революции и гражданской войны.

Чтобы было понятно, каким успехом пользовался любой материал, выходивший за подписью «Майлз на Гопалин», скажем лишь, что после смерти О’Брайена (1966 г.) газета по просьбе своих читателей в течение нескольких лет подряд перепечатывала все лучшее, что написал на ее страницах О’Брайен, а по прошествии еще некоторого времени все фельетоны вышли отдельным изданием, которое так и называется: «Все лучшее, что создано Майлзом».

Майлз на Гопалин изо дня в день вел многочисленные рубрики, некоторые на протяжении многих лет. Так, одна из его рубрик называлась «Сэр Майлз на Гопалин», – она представляла собою пародию на светскую хронику. Здесь прослеживается родословная героя, который, оказывается, ведет свое начало от английского (!) рыцарского (!) рода. Начинается пародия словами: «После того как вчера после полудня сэр Майлз на Гопалин был благополучно эксгумирован, он сообщил осаждавшим его журналистам следующее…»

В последние годы жизни чувство «безобидного юмора» стало изменять Фленну О’Брайену. В разделе «АПХАМ и прочее» (одна из последних его рубрик в «Айриш таймс»), особенно в последней его части, он ближе своему великому соотечественнику Свифту, а не Ликоку и Тэрберу, с которым его так любят сравнивать. Жертвой «простофили» Майлза на этот раз стал вымышленный творческий союз АПХАМ – детище его поистине проницательного воображения.

ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА

Давно уже меня зазывают в творческий союз, в нашу Ассоциацию писателей, художников, актеров и музыкантов – АПХАМ, зовут, как видно, затем, чтобы отбирать мои кровные денежки на нужды своих боссов. В следующее воскресенье должно состояться собрание членов Ассоциации в отеле «Жуир». Приглашен и я.

Я был у них на одном из первых организационных собраний. Перед этим я подкупил нескольких третьеразрядных писак (пять целковых за штуку) и уговорил их выдвинуть мою кандидатуру – когда дело дойдет до выборов президента. Они так и сделали. После этого я поднялся и начал говорить в том смысле, что «только если нет никаких других кандидатур» и т. д., «считаю себя совершенно недостойным» и т. д., «выпала особая честь» и т. д., «буду делать все от меня зависящее» и т. д., «готов пожертвовать собой ради развития изящных искусств» и т. д., «отдам всего себя без остатка» и т. д., «великое предназначение художника» и т. д.

К моему изумлению, вместо того чтобы приветствовать мою скромную особу продолжительными аплодисментами, интеллектуальные ошметки мгновенно разбились на группы и принялись шушукаться и весьма красноречиво жестикулировать. Со своего места, где я сидел с отрешенностью, достойной древнего сказителя, я слышал лишь обрывки из гневных филиппик: «вечно пьян», «графоман», «по уши в долгах», «запойный», «обхаживает чужих жен», «плакали тогда наши членские взносы», «парижская штучка», «такой родную мать продаст», «сам ест за троих, а дети голодают», «помните, как он в Сэнтри окно вышиб?», «жену жалко», «свое не нажил, а на чужое зарится», «зубоскалит у нас за спиной», «опозорит наш творческий союз», «что подумают люди?», «разве только привлечет внимание полиции», «кто его сюда звал?»»английский выкормыш», «нечист на руку», «палец в рот не клади» и многое другое.

Тут взял слово некто в очках и понес: благодарим всех за внимание, не слишком ли скороспелым будет наше решение, наша Ассоциация еще не вполне проявила себя с организационной стороны, предлагаю перенести обсуждение кандидатуры президента на более поздние сроки, не сомневаюсь – ваше решение будет справедливым, предлагаю перейти к следующему вопросу повестки дня…

Я решил, что не все еще потеряно, но представьте себе мои чувства, когда через несколько дней я узнал, что президентом избран Мистер Шон О’Фаолейн. Может быть, параллели в данном случае и, неуместны, но, право, затрудняюсь сказать, кто более достоин чести руководить творческим союзом, тем более, если сравнить его человеческие качества с моими человеческими качествами, его романы с моими романами, его пьесы с моими пьесами, его заслуги перед нетленной Ирландией с моими заслугами перед нетленной Ирландией, его искусство устного рассказа с моим искусством устного рассказа. Пусть нас рассудит благосклонный читатель, а также обманутые потомки.

ДОПОЛНЕНИЕ

Коль скоро мы живем в Ирландии и коль скоро АПХАМ существует, не пора ли организовать «раскол» и создать соперничающую организацию? Пусть каждый, кто на собственной шкуре испытал, что такое наш творческий союз, немедленно свяжется со мной. Мы сформируем собственную Ассоциацию, более изощренную в изящном искусстве ежегодных банкетов на общественные денежки. Мы не станем забивать нашим членам головы литературной белибердой, не станем брать с них денег «за девочек». Ну что скажете? Не могу же я, в самом деле, умереть, не став президентом хоть чего-нибудь! На худой конец даже самой Ирландии.

ТЕАТР – МАССАМ

Мое предложение вывесить текст пьесы на балконе второго яруса с тем, чтобы актеры во время премьеры могли с ним сверяться, вызвало восторг в секции исполнительского мастерства АПХАМа. Дело в том, что актеры порой вынуждены разыгрывать на редкость скверные пьесы, а нет пытки изощренней, чем насиловать девственную лицедейскую память. Одна весьма высокопоставленная особа заметила вчера вечером, что «возражений не предвидится». Это, разумеется, меня вдохновило. Ведь прореагируй она иначе, я вынужден был бы «пересмотреть» свое заявление.

Да, план мой и впрямь неплох. Ведь теперь отпадает необходимость заранее вводить актеров в курс дела. Пусть они как ни в чем не бывало выходят на сцену, лупят глаза в зрительный зал и разражаются пространными монологами от лица старого Джона и его благоверной Бригитты.

Моя идея хороша еще и тем, что теперь вы не рискуете опоздать на последний автобус.