А. М. Горький и В. С. Арефьев

А. М. Горький по просьбе журнала «Сибирская живая старина» в 1929 году написал воспоминания о революционере, талантливом ученом и литераторе, умершем совсем молодым (в возрасте 27 лет), – Викторине (Викторе) Севастьяновиче Арефьеве. Воспоминания Горького вместе с воспоминаниями знавшего В. С. Арефьева А. Макаренко, статьей об этом интересном человеке Н. Удимовой я ею же составленной библиографией его работ, написанных главным образом в Сибири, под названием «О Викторине Арефьеве» были опубликованы в VIII-IX выпуске «Сибирской живой старины» за 1929 год. Затем их перепечатали в 30-томном собрании сочинений великого писателя.

Статья Горького со времени первой ее публикации стала документальным обоснованием и биографии В. С. Арефьева, имя которого, упоминалось писателем неоднократно (в статье «Механическим гражданам» СССР», в переписке с разными лицами), и отдельных моментов биографии ее автора.

Горький, вспоминая о своих первых встречах с В. Арефьевым, писал; «О Викторине Арефьеве я могу сказать немного. Он редко бывал в Красновидове; являлся обычно к ночи или ночью, приходя пешком с пристани «Лобышки». М. А. Ромась, весьма строгий конспиратор, побеседовав с ним, отправлял его ко мне, на чердак, там Арефьев спал и сидел, не выходя на улицу села, целый день, а ночью исчезал, спускаясь к Богородску в лодке с рыбаком Изотом или уходя на «Лобышки». Ромась сообщил мне, что Арефьев выслан из Саратова или должен был уехать оттуда, избегая ареста, – не помню точно. Вероятнее – последнее, потому что Арефьев обычно являлся в Красновидово или из Казани, или из Саратова, и я думаю, что он служил связью между народовольцами этих городов» ¹.

В воспоминаниях о В. Арефьеве, как это видно из только что приведенной цитаты, А. М. Горький точно определяет место и тем самым время своего с ним знакомства – село Красновидово, расположенное неподалеку от Казани. Это свидетельство писателя с точки зрения его достоверности до сих пор ни у кого не вызывало сомнений. До последнего времени не вызывало оно сомнений и у меня. Но когда я стала досконально изучать факты жизни В. Арефьева, мне сразу бросилось в глаза несоответствие некоторых из них тому, каким рисует Горький В. Арефьева в первые их встречи.

Отсылая статью «О Викторине Арефьеве» редактору «Сибирской живой старины» М. Азадовскому, писатель оговаривался: «Сорок лет многое стерли в памяти» ², А может быть, не только «стерли», но и сместили? Ведь в Красновидове, тогда еще не Горький, а А. Пешков жил вместе с народником Ромасем летом и ранней осенью 1888 года (они приехали туда в июне 1888 года, а уехали после поджога лавки Ромася, – Ромась в августе или сентябре, а А. Пешков в сентябре 1888 года), О жизни их в этом селе написано в повести Горького «Мои университеты». Могла ли встреча будущего писателя с В. Арефьевым состояться именно здесь и именно в 1888 году? Обратимся к документальным материалам. В делах Саратовского губернского жандармского управления их немало. Вот один из наиболее ранних документов: «Ведомость о содержащихся в саратовской губернской тюрьме», куда В. Арефьев был заключен 28 июня 1892 Года. В «Протоколе примет» от 2 июля 1892 года (он входит в состав «Ведомости») в рубрике «возраст» значится: «Лет- 18» ³. Следовательно, В. Арефьев родился в 1874 году. Или «Листок негласного надзора» над В. Арефьевым, относящийся к 1900 году:

«Фамилия, имя, отчество Арефьев Виктор Севастьянович

Звание и происхождение Сын крестьянина

Время и место рождения Родился в 1874 году (разрядка моя. – Л. Ж.) в с.., Боцманове, Саратовской губернии, Балашовского уезда» ⁴.

Тот же год рождения вытекает и из «Протокола» врачебного, осмотра В. Арефьева, составленного 7 июня 1901 года, в котором указан его возраст того времени: «Лета – 27» ⁵.

В. Арефьев умер в августе 1901 года. Возраст 27 лет указан я в некрологе, в связи со смертью В. Арефьева опубликованном в ленинской «Искре» в октябре 1901 года. Старый большевик, один из соратников В. И. Ленина, П. Н, Лепешинский, встретившийся с В. Арефьевым в сибирской ссылке в селе Казачинском в 1897 – 1898 годы, предположительно определяет его возраст примерно так же: «…Ему… было, кажется, года 22 – 23″ ⁶.

Таким образом, в 1888 году, когда А. Пешков жил в Красновидове, В. Арефьеву было не более 14-ти лет, и будущий писатель мог встретиться в те времена только с мальчиком, почти ребенком.

Как же описывает В. Арефьева красновидовского периода своей жизни Горький? Он уже революционер с определенной политической позицией (народнической), связной между двумя крупными поволжским» городами, в которых жили в 80-х годах многие ссыльные, – Саратовом и Казанью.

«Помню, что при первой встрече он мне определенно не понравился, – читаем мы в статье Горького «О Викторине Арефьеве», – говорил со мной докторально, заносчиво в щеголял своей начитанностью, В следующий раз я примирился с этим, поняв, что за щегольство мною принято естественное желание человека, много знающего, поделиться радостью знания. Особенно возбудил мою симпатию его интерес к фольклору, он отлично знал поволжские говора, у него были интересные записи песен пензенских татар, запевок «Дубинушки» и целое исследование о саратовской «Матане», предшественнице современной «частушки». Мне кажется, что эта работа его печаталась в «Саратовском дневнике», редакции Сараханова, в N 91 или 1892 году» ⁷.

Портрет В. Арефьева, нарисованный Горьким, отнюдь не соответствует духовному облику четырнадцатилетнего мальчика, как бы рано тот ни созрел и как бы развит он ни был. Если же иметь в виду Конкретные факты, то даже через четыре года после описанных в статье Горькою событий, уже после ареста восемнадцатилетнего В. Арефьева, жандармы в «Протоколе примет» так ответили на вопрос: «Впечатление производит наружностью, фигурой, не кажется ли старше своих лет?» – «Мальчик. Ремесленник… Не старше своих лет» ³.

С кем же виделся А. Пешков в 1888 году в Красновидове, если это был не В. Арефьев? Тут есть повод для размышлений, имеются в материалы, требующие истолкования. Статья, которую Горький называет в воспоминаниях о В. Арефьеве, озаглавлена «Новые народные песни. Деревенские думы и дела». Напечатана она была действительно в «Саратовском дневнике», но не в 1891 или в 1892 годах, как предполагал Горький, а 30 и 31 декабря 1893 года и подписана «Н. А-ф-в». Среди псевдонимов и подписей, образуемых из отдельных букв имени и фамилии, которыми пользовался В. Арефьев, эта подпись в других случаях не встречается. В книге В. Сушицкого «Саратов в беллетристике» (Саратовское государственное изд-во, 1934) указан только один псевдоним В, Арефьева – «Бобыль» и подпись начальной и последней буквой фамилии «А-в», Судя по некрологу, появившемуся в томской газете «Сибирская жизнь», он там подписывался «В, А-в». В саратовских газетах 1891 и 1892 годов под его произведениями стояло, как и впоследствии в Сибири, «В.

1. М. Горький, Собр. соч. в 30-ти томах, т. 25, Гослитиздат, М. 1953, стр. 66.[↩]
2. »Литературное наследство Сибири», т. 1, Западно-Сибирское книжное изд-во, Новосибирск, 1969, стр. 54. [↩]
3. ГАСО, фонд СГЖУ N 53, 1892, ед. хр. 28.[↩][↩]
4. Там же, 1900 – 1901, ед. хр. 92.[↩]
5. ГАСО, фонд СГЖУ N 53, 1900 – 1901, ед. хр. 62.[↩]
6. П. Н. Лепешинский, На повороте, ГИЗ, Пб. 1922, стр. 71. [↩]
7. М. Горький, Собр. соч. в 30-ти томах, т. 25, стр. 66.[↩]