А. И. Иван о в. Первая мировая война в русской литературе 1914 – 1918 гг.
А. И. Иванов. Первая мировая война в русской литературе 1914 – 1918 гг.: Монография. Тамбов: Изд. ТГУ им. Г. Р. Державина, 2005. 484 с.
Русская литература Первой мировой войны во всей ее многогранности и объеме долгое время была практически не изучена. Фактически, эта тема подробно рассматривалась только в книге О. Цехновицера «Литература и мировая война 1914 – 1918» (М., 1938) и статье В. Вильчинского «Литература 1914 – 1917» из сборника «Судьбы русского реализма XX века» (Л., 1972). Но эти деятели времен «махрового социализма», как выразился бы Цехновицер, выражали скорее политический, чем литературоведческий взгляд на проблему, и на сегодняшний день их взгляды сильно устарели. Тем отраднее выход первого столь обширного и в то же время трудоемкого, политически корректного исследования военной литературы 1914 – 1918 годов. Необходимо отметить кропотливый труд автора по поиску и обработке материала. Так, совместно с историком П. Щербининым он собрал и опубликовал ныне забытую поэзию военных лет1.
Монография сопровождена двумя ценными приложениями. Первое – «Русские писатели и первая мировая война. Опыт биобиблиографического указателя» включает 142 наименования. В нем приводятся сведения о творчестве писателей в тылу, а также об их деятельности на фронте в качестве корреспондентов или военнослужащих. Восприятие войны здесь представлено в нескольких аспектах: патриотическом, антимилитаристском, идейно-философском, и с точки зрения женщины (матери). Второе приложение, дающее 27 иллюстраций военного лубка (автор большинства – Маяковский), тоже было бы очень ценно, если бы не низкое качество печати. Жаль, что при хорошо угадываемых контурах рисунков текст практически не различим.
Обратившись к литературе военного времени, Иванов попытался увидеть в ней прежде всего отражение жизни российского общества этого периода. Основными для автора стали такие традиционные для отечественного литературоведения проблемы, как «нравственная составляющая» публицистики, поэзии и прозы, роль литературы в обществе, гражданская позиция писателей. Признавая эстетическое своебразие литературы этих четырех лет, автор сосредоточил свое внимание не на художественных особенностях произведений, а на их социально-этической роли. Непосредственного анализа текстов в книге Иванова нет – автору важно показать на литературном материале определенные социокультурные аспекты жизни общества, ставящие перед писателями следующие задачи:
– «противопоставить стихийной воле к разрушению и смерти волю к творчеству и жизни;
– не допустить угасания культуры; препятствовать одичанию, озверению масс;
– воспрепятствовать стихийному злу: антисемитизму, национализму, антигерманизму («не разлюбить Шиллера, не перестать читать Канта, не забыть Лассаля и Маркса». – Л. Андреев);
– увидеть все то положительное, что можно увидеть в союзнике» (с. 75).
Автору удалось освободить язык описания от политических терминов, которыми пестрела советская литературоведческая наука времен Первой мировой войны. Критический взгляд на работы предшественников (как дореволюционных, так и советских филологов) помог Иванову развенчать многие мифы и стереотипы о литературе военного времени.
Миф первый. В литературоведении продолжает господствовать мнение, что военная литература была «лубочно-барабанной», «ура-патриотической» или «шовинистической».
На самом деле, далеко не все, написанное в эти годы, можно оценивать так однозначно. Именно в эти годы было создано множество высоко художественных произведений. «Да, они единичны, – замечает Иванов, – но следует ли напоминать, что в искусстве, как правило, наибольшую ценность имеет единичное. Эти прописные истины относятся и к искусству о войне» (с. 152). Как всегда, существовала сиюминутная литература и та, которой было суждено остаться в истории.
В первой главе автор обращается к лубочной литературе, с ее установкой на «…демократизм, нарочитое снижение лексики, разговорность, использование многослойного языка улицы» (с. 95). Особенностями массовой художественной культуры этого времени стали оперативность, злободневность, мажорность, внимание к народному сознанию. Именно на почве лубочной культуры сформировалась народная гражданская поэзия. Пытаясь выделить достоинства и недостатки военной поэзии, Иванов часто вносит оценочные критерии: к недостаткам он относит газетность и сиюминутность лирики, при всем ее чувстве сопричастности трагическим событиям и реалистическом восприятии войны. Может быть, стоило быпросто говорить об особенностях военной лирики, избегая прямых оценок
Автор не всегда находит точные выражения. Так, он пишет: «Символистам, созидавшим миры иные, служившим литургии Красоте, писавшим «Литургии Мне» (Ф. Сологуб), предстояло обратиться к иной, немирной реальности – реальности ужаса, безобразия (вместо красоты), сделать шаг навстречу солдатской массе (вместо замкнутого мира Я)», (с. 113). Хотя реалии войны и стали новыми для этих авторов, но тема смерти, страданий (а не только красоты, как следует из приведенной цитаты) была одной из излюбленных у старших символистов.
Миф второй.«По отношению к Первой мировой войне русские писатели, как и другие деятели искусства, надолго были разделены на «оборонцев» и «пораженцев», «милитаристов» и «пацифистов», «националистов» и «шовинистов» и т. д.» (с. 19). Послевоенные высказывания писателей зачастую использовались для обозначения их отношения к Первой мировой войны и в то время. Как показывает Иванов, позиция многих художников не поддавалась однозначной оценке, а взгляды их сильно эволюционировали с течением времени.
Миф третий.«В суждениях о литературе как части художественной культуры военных лет смешиваются политические, философские, эстетические начала, не учитываются жанры, трансформации идей, условия времени» (с. 21). Автор предлагает рассматривать художественные, произведения с позиции историка литературы, освободившись от внелитературных влияний, но сам он в этом отношении не всегда последователен.
Во второй главе Иванов обращается к изображению фронта и тыла в литературе военных лет, показывает, как меняется отношение к войне, выделяет этапы ее художественного осмысления, показывает, как ей удается реабилитировать образ русского офицера. Как всегда, автор аргументирует все высказывания, дает множество примеров, обращается к журнальным и газетным публикациям времен войны, приводит мнения и теоретиков войны, и современных историков. Иванов показывает, как война меняла мироощущение людей, задавала новое восприятие мира, позволяя остро почувствовать скрытую ужасами и страданиями красоту окружающего мира. И в военное время, считает автор, литература продолжает развиваться по собственным законам, не всегда подчиняясь суровым реалиям жизни.
В третьей главе монографии дается философское видение войны. Автор решает этические вопросы, предлагаемые военной литературой. Что нравственно, а что нет в смещенной войной системе жизненных координат и ценностей? Как ведет себя человек и о чем он думает, сталкиваясь лицом к лицу со смертью? Каковы причины и цели войны? Как соотносятся патриотизм и национализм? Автор показывает, как война постепенно превращалась в «состояние войны», как спадал интерес к ней, как на смену надеждам и патриотизму пришло разочарование и неверие, как в восприятии интеллигенции акцент сместился с понятия «мировой» войны на «общероссийскую», как все явственнее становилось духовное разъединение общества. По мнению автора, проблема литературы этого времени состояла в том, что она утратила функцию формирования общественного мнения и лишь отражала изменения, происходившие в сознании человека и в обществе. Это, на наш взгляд, и было ее слабостью: несмотря на преддверие трагического конца войны и даже предсказания революции, она не смогла подняться над конкретикой «злобы дня», создавать новые типы (как делали не только Тургенев и Чернышевский, но и Арцыбашев с Вербицкой).
Были в литературе военных лет и свои достижения: впервые в начале XX века появилась возможность политического диалога, основанного на общечеловеческих ценностях. Писатели стремились узнать войну не из газет, а на фронтах, пытались создать правдивый образ русского солдата, тем паче стараясь, что судьей художественной достоверности был зачастую тот же солдат – читатель их творений. Война проявила особенности национального характера, именно тогда актуализировались привычные ценности мирной жизни, ставшие в это время особенно важными. Но все же литературе военных лет не удалось вызвать должного общественного резонанса.
Может быть, трагический исход событий отчасти является и ее виной?
В дополнение ко всему сказанному, хочется отметить, что рецензируемая работа скорее культурологическая, чем литературоведческая. Тексты не являются для автора самоценным объектом изучения, для него важно функционирование литературы в обществе, ее взаимосвязь с нелитературными явлениями, он ставит множество вопросов из области этики, философии, психологии, социологии, решая их на литературном материале. Такой подход современен и, как показывает данная монография, вполне жизнеспособен.
О. СИМОНОВА
- Иванов А. И., Щербинин П. П. Женщина и война в поэзии и повседневности периода Первой мировой войны 1914 – 1918 гг. Тамбов: Изд. ТГУ им. Г. Г. Державина, 2001.[↩]
Статья в PDF
Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №3, 2008