№3, 2008/Книжный разворот

А. И. Иван о в. Первая мировая война в русской литературе 1914 – 1918 гг.

А. И. Иванов. Первая мировая война в русской литературе 1914 – 1918 гг.: Монография. Тамбов: Изд. ТГУ им. Г. Р. Державина, 2005. 484 с.

Русская литература Первой мировой войны во всей ее многогранности и объеме долгое время была практически не изучена. Фактически, эта тема подробно рассматривалась только в книге О. Цехновицера «Литература и мировая война 1914 – 1918» (М., 1938) и статье В. Вильчинского «Литература 1914 – 1917» из сборника «Судьбы русского реализма XX века» (Л., 1972). Но эти деятели времен «махрового социализма», как выразился бы Цехновицер, выражали скорее политический, чем литературоведческий взгляд на проблему, и на сегодняшний день их взгляды сильно устарели. Тем отраднее выход первого столь обширного и в то же время трудоемкого, политически корректного исследования военной литературы 1914 – 1918 годов. Необходимо отметить кропотливый труд автора по поиску и обработке материала. Так, совместно с историком П. Щербининым он собрал и опубликовал ныне забытую поэзию военных лет1.

Монография сопровождена двумя ценными приложениями. Первое – «Русские писатели и первая мировая война. Опыт биобиблиографического указателя» включает 142 наименования. В нем приводятся сведения о творчестве писателей в тылу, а также об их деятельности на фронте в качестве корреспондентов или военнослужащих. Восприятие войны здесь представлено в нескольких аспектах: патриотическом, антимилитаристском, идейно-философском, и с точки зрения женщины (матери). Второе приложение, дающее 27 иллюстраций военного лубка (автор большинства – Маяковский), тоже было бы очень ценно, если бы не низкое качество печати. Жаль, что при хорошо угадываемых контурах рисунков текст практически не различим.

Обратившись к литературе военного времени, Иванов попытался увидеть в ней прежде всего отражение жизни российского общества этого периода. Основными для автора стали такие традиционные для отечественного литературоведения проблемы, как «нравственная составляющая» публицистики, поэзии и прозы, роль литературы в обществе, гражданская позиция писателей. Признавая эстетическое своебразие литературы этих четырех лет, автор сосредоточил свое внимание не на художественных особенностях произведений, а на их социально-этической роли. Непосредственного анализа текстов в книге Иванова нет – автору важно показать на литературном материале определенные социокультурные аспекты жизни общества, ставящие перед писателями следующие задачи:

– «противопоставить стихийной воле к разрушению и смерти волю к творчеству и жизни;

– не допустить угасания культуры; препятствовать одичанию, озверению масс;

– воспрепятствовать стихийному злу: антисемитизму, национализму, антигерманизму («не разлюбить Шиллера, не перестать читать Канта, не забыть Лассаля и Маркса». – Л. Андреев);

– увидеть все то положительное, что можно увидеть в союзнике» (с. 75).

Автору удалось освободить язык описания от политических терминов, которыми пестрела советская литературоведческая наука времен Первой мировой войны. Критический взгляд на работы предшественников (как дореволюционных, так и советских филологов) помог Иванову развенчать многие мифы и стереотипы о литературе военного времени.

Миф первый. В литературоведении продолжает господствовать мнение, что военная литература была «лубочно-барабанной», «ура-патриотической» или «шовинистической».

На самом деле, далеко не все, написанное в эти годы, можно оценивать так однозначно. Именно в эти годы было создано множество высоко художественных произведений. «Да, они единичны, – замечает Иванов, – но следует ли напоминать, что в искусстве, как правило, наибольшую ценность имеет единичное. Эти прописные истины относятся и к искусству о войне» (с. 152). Как всегда, существовала сиюминутная литература и та, которой было суждено остаться в истории.

В первой главе автор обращается к лубочной литературе, с ее установкой на «…демократизм, нарочитое снижение лексики, разговорность, использование многослойного языка улицы» (с. 95). Особенностями массовой художественной культуры этого времени стали оперативность, злободневность, мажорность, внимание к народному сознанию. Именно на почве лубочной культуры сформировалась народная гражданская поэзия. Пытаясь выделить достоинства и недостатки военной поэзии, Иванов часто вносит оценочные критерии: к недостаткам он относит газетность и сиюминутность лирики, при всем ее чувстве сопричастности трагическим событиям и реалистическом восприятии войны. Может быть, стоило быпросто говорить об особенностях военной лирики, избегая прямых оценок

Автор не всегда находит точные выражения. Так, он пишет: «Символистам, созидавшим миры иные, служившим литургии Красоте, писавшим «Литургии Мне» (Ф. Сологуб), предстояло обратиться к иной, немирной реальности – реальности ужаса, безобразия (вместо красоты), сделать шаг навстречу солдатской массе (вместо замкнутого мира Я)», (с. 113). Хотя реалии войны и стали новыми для этих авторов, но тема смерти, страданий (а не только красоты, как следует из приведенной цитаты) была одной из излюбленных у старших символистов.

Миф второй.«По отношению к Первой мировой войне русские писатели, как и другие деятели искусства, надолго были разделены на «оборонцев» и «пораженцев», «милитаристов» и «пацифистов», «националистов» и «шовинистов» и т. д.» (с. 19). Послевоенные высказывания писателей зачастую использовались для обозначения их отношения к Первой мировой войны и в то время. Как показывает Иванов, позиция многих художников не поддавалась однозначной оценке, а взгляды их сильно эволюционировали с течением времени.

Миф третий.«В суждениях о литературе как части художественной культуры военных лет смешиваются политические, философские, эстетические начала, не учитываются жанры, трансформации идей, условия времени» (с. 21). Автор предлагает рассматривать художественные, произведения с позиции историка литературы, освободившись от внелитературных влияний, но сам он в этом отношении не всегда последователен.

Во второй главе Иванов обращается к изображению фронта и тыла в литературе военных лет, показывает, как меняется отношение к войне, выделяет этапы ее художественного осмысления, показывает, как ей удается реабилитировать образ русского офицера. Как всегда, автор аргументирует все высказывания, дает множество примеров, обращается к журнальным и газетным публикациям времен войны, приводит мнения и теоретиков войны, и современных историков. Иванов показывает, как война меняла мироощущение людей, задавала новое восприятие мира, позволяя остро почувствовать скрытую ужасами и страданиями красоту окружающего мира. И в военное время, считает автор, литература продолжает развиваться по собственным законам, не всегда подчиняясь суровым реалиям жизни.

В третьей главе монографии дается философское видение войны. Автор решает этические вопросы, предлагаемые военной литературой. Что нравственно, а что нет в смещенной войной системе жизненных координат и ценностей? Как ведет себя человек и о чем он думает, сталкиваясь лицом к лицу со смертью? Каковы причины и цели войны? Как соотносятся патриотизм и национализм? Автор показывает, как война постепенно превращалась в «состояние войны», как спадал интерес к ней, как на смену надеждам и патриотизму пришло разочарование и неверие, как в восприятии интеллигенции акцент сместился с понятия «мировой» войны на «общероссийскую», как все явственнее становилось духовное разъединение общества. По мнению автора, проблема литературы этого времени состояла в том, что она утратила функцию формирования общественного мнения и лишь отражала изменения, происходившие в сознании человека и в обществе. Это, на наш взгляд, и было ее слабостью: несмотря на преддверие трагического конца войны и даже предсказания революции, она не смогла подняться над конкретикой «злобы дня», создавать новые типы (как делали не только Тургенев и Чернышевский, но и Арцыбашев с Вербицкой).

Были в литературе военных лет и свои достижения: впервые в начале XX века появилась возможность политического диалога, основанного на общечеловеческих ценностях. Писатели стремились узнать войну не из газет, а на фронтах, пытались создать правдивый образ русского солдата, тем паче стараясь, что судьей художественной достоверности был зачастую тот же солдат – читатель их творений. Война проявила особенности национального характера, именно тогда актуализировались привычные ценности мирной жизни, ставшие в это время особенно важными. Но все же литературе военных лет не удалось вызвать должного общественного резонанса.

Может быть, трагический исход событий отчасти является и ее виной?

В дополнение ко всему сказанному, хочется отметить, что рецензируемая работа скорее культурологическая, чем литературоведческая. Тексты не являются для автора самоценным объектом изучения, для него важно функционирование литературы в обществе, ее взаимосвязь с нелитературными явлениями, он ставит множество вопросов из области этики, философии, психологии, социологии, решая их на литературном материале. Такой подход современен и, как показывает данная монография, вполне жизнеспособен.

О. СИМОНОВА

 

  1. Иванов А. И., Щербинин П. П. Женщина и война в поэзии и повседневности периода Первой мировой войны 1914 – 1918 гг. Тамбов: Изд. ТГУ им. Г. Г. Державина, 2001.[]

Статья в PDF

Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №3, 2008

Цитировать

Симонова, О. А. И. Иван о в. Первая мировая война в русской литературе 1914 – 1918 гг. / О. Симонова // Вопросы литературы. - 2008 - №3. - C. 358-361
Копировать