Подборка апреля посвящена творчеству литераторов, по тем или иным причинам покинувших родину. Их судьба сложилась по-разному, все их имена стали частью русской литературы ХХ века: М. Алданов, Д. Савицкий, Г. Иванов, В. Ходасевич, С. Довлатов, В. Аксенов.
М. Уральский. Марк Алданов. Писатель, общественный деятель и джентльмен русской эмиграции
В рецензии Владимира Шадурского дана характеристика содержания и структуры первой биографии М. Алдано. Рецензент высоко отзывается о документальной основе биографии, о качестве проведенной М. Уральским источниковедческой работы и приходит к выводу о том, что его насыщенный информацией текст даст новый импульс для развития алдановедения.
По страницам русских литературных эмигрантских журналов
На литературной конференции, состоявшейся во Фрибургском университете в Швейцарии в 1989 году, обсуждались проблемы новой русской эмигрантской прозы. «Какие проблемы возникают у русского писателя на Западе?» Поставив этот вопрос, прозаик Д. Савицкий (автор книг «Ниоткуда с любовью», «Раздвоенные люди» и других, вышедших по-русски и в переводах) попытался дать на него ответ.
Поставив этот вопрос, прозаик Д. Савицкий (автор книг «Ниоткуда с любовью», «Раздвоенные люди» и других, вышедших по-русски и в переводах) попытался дать на него ответ.
Литературная жизнь русской эмиграции в Харбине (1917–1945)
Культурная и литературная жизнь русской диаспоры в Китае после Октябрьского переворота пока еще таинственна и малоизвестна. А тем временем, как свидетельствуют некоторые ее участники, она была необычайно бурной и разнообразной. Русское население Китая в это время многократно увеличилось и насчитывало более миллиона человек. Издавались многочисленные русские газеты и журналы, работали театры, устраивались концерты, существовали издательства, библиотеки, книжные магазины и литературные объединения.
Об эмиграции в Харбине рассуждал Бронислав Кодзис.
Пушкин и русское зарубежье
Русские писатели в изгнании (да и они ли одни?) аукались именем Пушкина, перекликались в обставшей их тьме, как то и предсказывал В. Ходасевич. И нет ничего удивительного в том, что в русском зарубежье образовалась целая специальная область культуры, науки, литературы — пушкиниана, — которая, по всеобщему признанию, стала одним из самых наглядных свидетельств продуктивности и полнокровности русской мысли в изгнании. Она была создана усилиями писателей И. Бунина, Вяч. Иванова, В. Набокова, В. Ходасевича, М. Цветаевой, философов С. Булгакова, Б. Вышеславцева, И. Ильина, Ф. Степуна, П. Струве, С. Франка, историков и культурологов П. Бицилли, В. Вейдле, П. Милюкова, Г. Федотова, общественных деятелей и публицистов В. Маклакова, А. Керенского, А. Тырковой-Вильямс, богословов — митрополита Анастасия (Грибановского), епископов Антония (Храповицкого) и Иоанна (Шаховского), филологов А. Бема, М. Гофмана, Д. Святополка-Мирского, Н. Трубецкого, Р. Якобсона; заметный вклад в нее внесли А. Бенуа, С. Дягилев, С. Лифарь, Ф. Шаляпин.
О роли Пушкина в литературной жизни русского зарубежья рассуждал Валерий Пискунов.
Распад атома в поэзии русской эмиграции (Георгий Иванов и Владислав Ходасевич)
Если кто-то говорит, а тем более пишет, что Георгий Иванов — первый поэт эмиграции, он рискует порвать отношения с Владиславом Ходасевичем. И наоборот. Два поэта с разными поэтическими системами спорят за первенство. Нормальная ситуация при отсутствии своего, эпохального Пушкина. Противостояние это давно стало стержневым сюжетом для описания эмигрантской поэзии 1920-х — начала 1930-х. Евгений Пономарев предлагает иной взгляд на проблему, позволяющий увидеть объединяющую поэтов картину мира.
Алексей Зверев. Повседневная жизнь русского литературного Парижа
Книга Алексея Зверева, вышедшая в серии «Живая история» в 2003 году, рассчитана на широкую аудиторию от специалиста-филолога до читателя, не искушенного в литературе русского зарубежья. Зверев не только воссоздает повседневную жизнь русских парижан, но и тщательно исследует — воспользуемся цветаевской терминологией — «бытие», внутренний мир писателей, оказавшихся в 20-е годы в Париже.
Об Алексее Звереве пишет Григорий Стариковский.
Без гнева и пристрастия
Из истории «третьей волны» эмиграции сегодня уже хорошо известна многолетняя вражда между журналами «Континент» и «Синтаксис», которая привела к серьезному расколу вчерашних эмигрантов из СССР (сообща ненавидевших коммунистический режим) на два враждебных лагеря. Когда В. Аксенов пишет В. Максимову о «парижском скандале, который ползет через океан», он имеет в виду, конечно же, вражду между Максимовым и супругами Синявскими. Конфликт, начавшийся с редакционных разногласий и межличностных проблем, перерос в настоящее идейное противоборство.
Свой взгляд на проблему дает Елена Скарлыгина.
Капитальное перемещение (Выступление в Спасо-Хаус, ноябрь 1989)
В 1981 году мы приехали в Вашингтон, еще не зная, что там осядем, и сняли квартиру в многоквартирном доме на юго-западе Вашингтона, который очень напоминает юго-запад Москвы — такой же безликий, я бы сказал. Проходя по коридору, я всякий раз слышал стук пишущей машинки. Я думал: вот, наверно, коллега какой-то там сидит. Однажды мы встретились в лифте с этим человеком, сравнительно молодым. Он спросил: «Вы только что приехали? Чем зарабатываете на хлеб насущный? Кто вы такой?» Я говорю: я — писатель. Он говорит: я тоже писатель…
Воспоминание Василия Аксенова о необычной встрече.
Эмигрантский «анахронизм» и советская «мощь». Бунин и английский диалог о русской эмиграции и советской России
Бунинское творчество было воспринято в 20-30-х годах в Англии очень неоднозначно. С одной стороны, он стал одним из немногих современных русских писателей-эмигрантов, которых переводили и публиковали в Британии и США в эти годы. С другой стороны — как нелиберальный и несоциалистический писатель, как дворянин по происхождению, как человек открытых антисоветских убеждений, как элитарный писатель — Бунин подвергался резкой критике. Снисходительно-отрицательная оценка, данная его роману «Жизнь Арсеньева» в «Крайтерионе», связана с целым комплексом реакций английского интеллектуального общества на «советское» и «русское эмигрантское», за которым наравне с эстетическими, политическими и экономическими соображениями стоят особенности английского менталитета и константы английской культуры.
Светлана Климова пишет о трудностях литературной жизни Бунина в эмиграции.
«Метафизический заказ» в эмигрантской литературе. Судьба романа. Любовь в современном романе. Публикация и примечания Е. Дубровиной
Литературных споров в эмиграции было немало. Спорили о самой возможности существования эмигрантской литературы. Спорили о единстве и целостности эмигрантского миросозерцания, о его особенностях и формах. Спорили если не об общем смысле, то хотя бы о конкретных условиях писания за рубежом. Были споры и узколитературные, о жанрах. Были споры о чистоте языка. О преемственности и обновлении культурных традиций. Был даже «географический» спор — между представителями русского Парижа и эмигрантской «провинцией». Некоторые из этих споров, ничем не были обоснованы, другие касались вопросов насущных и серьезных. Странно лишь, что они никогда не касались одного явления, тоже весьма значительного — и не в одних лишь эмигрантских условиях. Именно у нас, в силу эмигрантских особенностей, приобретает более важный, очень обостренный смысл. Явление это можно назвать — «метафизическим заказом».
Об эмигрантской литературе писал Юрий Мандельштам.